Айгуль АХМЕТОВА |
|
Отшумел февраль суровый, Отсверкали снегопады. Слышишь: звоном оркестровым Льются ветра серенады? Не беда, что дни морозны И ещё не взбухли почки, И буран шутливо-грозно По утрам кусает щёчки. Пусть взыграет напоследок! Пронесётся зимней стужей И хрусталь с пушистых веток В вихре бешеном закружит. Пусть позёмкою нарядной Вдруг завьётся у порога И серебряной гирляндой Окаймит весне дорогу. Ты постой в забвеньи дивном, Сладкой мглы едва касаясь… Слышишь, как под снегом дымным Дышит почва, просыпаясь? Ночь сменяет зябкий вечер. Близок, близок час рассвета! Распахни весне навстречу Сердце, жаждущее света. Новый день в права вступает, Брызжет тёплыми лучами… Звёзд плеяда угасает Голубыми светлячками. Лишь одна чуть улыбнётся, В вышине мерцая нежно, Подмигнёт… и вдруг сорвётся. Слышишь, счастье неизбежно! |
|
Упрямо смотрит на север застывшая стрелка компаса. Там снегом припудренный клевер кусают олени Хроноса. Кусают, бросают под ноги, копытами бьют неистово. О, как мне те ночи дороги, ветрами зимы освистаны. Облиты косыми ливнями, исколоты звёздопадами, на скалы с горбами-бивнями они неизбежно падали. Вы где, голубые всполохи? Холодное солнце, где же ты… Святое из мыслей вороха я в память впишу со скрежетом. |
|
Прости меня, мама, за то, что упряма, за горечь ненужных, но сказанных фраз. Ты всё понимала, жалела, прощала, обиды не знала... Прости и сейчас. За то, что так часто я дулась напрасно, забыв о святой материнской судьбе, и словно от града, – от жизненных тягот я с каждой проблемой бежала к тебе. За то, что порою не шла за тобою, наивно желая казаться взрослей, а если болела, ты ночи сидела в тревожной тоске у кровати моей. Прости за беспечность, что часто калечит. Я вдаль не смотрела, а ты – за двоих. Но солнца теплее глаза твои греют, и горше бездолья мне слёзы твои. Прости меня, мама. О главном о самом, пожалуйста, помни, пожалуйста, знай – Тебя никогда я не брошу, родная. И ты меня, мамочка, не оставляй. |
|
Дешёвая душа задаром отдалась. Наполнилась с лихвой расслабленностью тела. Сменила бег на шаг, у финиша сдалась, прикинувшись больной. Увы, ей так хотелось. Забегали врачи, заплакал санитар, болельщики с трибун кричали ей: «Ты сможешь!». Завыли скрипачи сонату в пять октав, солист сломал трубу, Шопен заплакал тоже. У тренера инфаркт, давление и срыв. Кляня прожжённый год, он с КМС прощался. Судья молчал и в такт отсчитывал часы: души исходный код заметно упрощался. |
|
Когда мне скажут: «Ты молчи. Нельзя о чувствах – нараспашку!» и будто мелкую букашку задавят сотнями причин, когда поставят мне в укор, что верю истово и свято и на него наивным взглядом смотрю «умам» наперекор, когда, качая головой, осудят за горячность нрава, порывы назовут забавой, а нежность – детскою игрой, когда без лишнего «Прости» мечты, что в дымке розовеют, суровой «правдою» развеют, не дав корнями обрасти, когда в желании учить возьмутся пальцами за душу, чтобы без спроса отутюжить и общим штампом пригвоздить, – я встану, прыгну, побегу, я улыбнусь и буду снова чудить и верить бестолково, ловить снежинки на бегу, бросать пригоршнями стихи, кричать направо и налево… Любовь, как в сказке королева, – сильнее четырёх стихий. |
|
Хватит жизнь прожигать. Хватит! По заслугам судьба платит. Полгроша за твои слёзы отстегнёт и столкнёт с воза. Не ползи за арбой резвой. Не тащи за собой крест свой. Поднимись без мольбы – молча, хоть от боли слепой корчась. Бьют наотмашь дожди – выстой! Кораблю не нужна пристань. Заплывают в кусты шлюпки – бестелесны, нежны, хрупки. Только парусник мчит гордо и на вале стоит твёрдо. Не поборет гроза-пламя, пока штурман хранит знамя! Не набраться рабу силы, пока рабство ему мило. |
|
Разрушайте мою жизнь! разберите, растащите, цитадель моей души распустите в сотни нитей. Закопайте меня в землю, потопчитесь сапогами. суд идёт, а небо внемлет хрусту стёкол под ногами. Славен вечер! Туш, оркестр! пусть болят виски от плясок – полупьяному маэстро не хватает буйства красок. Упираться буду – бейте! добивайте – коль не буду. я подпорчу местный рейтинг – помогу честному люду. Запишите в книгу жалоб, что душа в разгаре бала, поражённая кинжалом, слишком быстро умирала. |
|
Нет у разума силы высшей. Только сердцем горю отчаянно! Всё случайное – не случайно под эгидой святого рикши. Он везёт нас от центра к краю, подгоняю повозку хлипкую. Будет скорость моей ошибкою, я в горелки с судьбой играю. Станут бить – понадену латы, точно сталь, разрумянюсь докрасна. Зазвучат переливами строки в снах – на больные места заплаты. Пусть враги изойдут рычанием! Не отыщут себя, заблудшие... Мне судьба уготовила лучшую из случайностей неслучайных. |
|
Всё очень просто. Просто очень. Перо остро̀ и слог отточен. Живу – пишу, горю – сгораю. Бегу от края и до края. Я не актёр, не знаю сцены. Цена судьбы моей бесценна. Ты в маске? Прочь! Нет места фальши. Поставлю точку, брошусь дальше. |
|
Я дочь полей! Дышу свободным ветром. Мой парус – степи ласковой просторы, мой путь – дорог бескрайних километры, лесов кудрявых тень, моря и горы. Спешу на зов под светом звёзд холодных, вдыхая пыль камней, седых барханов… И мчусь вперёд, как мчится беззаботно саврасый конь монгольского кагана. Меня не поглотят пески пустыни, стрела лихих джигитов не догонит, и плеск бурлящих вод в речной стремнине лишь жаждущее сердце раззадорит. Шуми, трава, аккордами созвучий! Сверкайте ярче, золотые грозы! Я птицей обернусь и к сизым тучам взлечу с вершины волжского откоса. Пусть небо вспыхнет счастьем бесконечным, пусть солнце в косы мне вплетёт фиалки. Раскинулась земля – щедра и вечна! Не жаль цветов ей и дорог не жалко. В ущелье под скалою заночую, когда лугов коснётся луч заката, а на рассвете новый путь начну я к брегам Днепра и склонам Арарата. |
Другие Авторы |
|
| Руслан ХАФИЗОВ | |
| Людмила КОНЯХИНА | |
| Ирина ЧИРКОВА | |
| Елена ЮРГЕНСОН | |
| Рамиль Минниханов | |
| Владимир Бушков | |
| Татьяна МАНЯКИНА | |
| Людмила Галинурова | |
| Фируза НУГУМАНОВА | |
| Лилия КАЙЛЬ | |
