- Давно таких зим
не было, снежных
и холодных, –
сказал пожилой
человек в один из
февральских дней
на городской
лыжной базе.
Разговорились.
Это оказался
ветеран спорта
Михаил Иванович
Котельников.
Уставший, но довольный, он только что вернулся с лыжной прогулки по сосновому бору. Каждое утро он делает вылазки в лес. Его можно встретить здесь в любое время года.
На меня смотрел раскрасневшийся от быстрой ходьбы мужчина. И не скажешь, что в ноябре этого года ему будет восемьдесят четыре года. Он рассказал, как эти места ему по душе: рядом родной город, здесь хорошо совершать прогулки, размышлять, вспоминать былые годы. Поведал мне о прошлой работе преподавателем в учебных заведениях ГПТУ №47, машиностроительном техникуме, ГПТУ №139, а также о том, как хорошо его встречают на лыжной базе тренер Валерий Гарейшин, директор лыжного центра Юрий Пластеев. Как они всегда добры и отзывчивы.
Пожилые люди словоохотливы. Рассказал мне, кто сажал этот прекрасный лес в 1939 году, перед самой войной. Из Николо-Берёзовки приходили классами дети и возились с саженцами до позднего вечера. Уже в наше время он встречал человека, который участвовал в посадке соснового бора.
А затем он рассказал мне про своё детство. Родился Михаил Иванович в 1933 году в деревне Вечтомы на границе Калтасинского и Янаульского районов. В деревне было сорок домов, одна улица, два конных двора, две колхозные бригады, кузница.
– Недавно я посетил свою родину. И не нашёл своей усадьбы, всё заросло. Кругом разрослись кустарники и деревья. А ведь на том месте у каждого был свой огород, который кормил нас, земля была удобрена. Очень сожалею, что деревня не сохранилась.
Мои детские годы выпали на трудное военное лихолетье. Мне было восемь лет, когда началась война. Я хорошо помню, как провожали отца на фронт. Он был тогда председателем колхоза. Отец разбудил меня рано утром в четыре часа 25 августа 1941 года.
Он прижимал меня, колол щетиной, смеялся, похлопывал по спине, что-то приговаривал, а потом сказал: «Иди, сынок, за лошадью. Она пасётся в поле». Я пошёл в поле. Пастух помог мне поймать коня. А потом с отцом запрягли её. На проводы собралась почти вся деревня. Люди стояли кучками, семьями провожали отцов и сыновей. Слышался плач матерей. Надрывая меха, плакала гармоника, разухабисто пели частушки.
К вечеру приехали в Янаул на железнодорожную станцию. Заночевали под телегой, а утром подали эшелон. Когда я бываю там, перед глазами встаёт картина того дня. Военный эшелон, напоминавший мне муравейник, возчики, стоявшие рядом, беготня санитарок в белых халатах: на соседний путь в тот день пришёл поезд с ранеными. Мне было всё интересно. Впервые увидел в большом количестве раненых. Их выгружали с теплушек прямо на телеги и отвозили в соседнее школьное здание. Тех, кто не мог ходить, выносили на носилках. У многих была перевязана голова, глаз не видать. Мы бросились помогать. Я тоже сопроводил одного перебинтованного солдата до телеги. А потом я видел, как из вагона вынесли двое носилок, накрытых белыми простынями, все разом замолчали. Мне показалось, что под простынею лежал молодой боец, чуть постарше меня. Носилки поставили на землю отдельно. К ним подошли два пожилых санитара и отнесли их на кладбище.
А потом, когда разгрузили эшелон с ранеными, с отцом долго рассматривали угол вагона, который был изрешечён осколками бомб. Окна были разбиты, в стенах вагона зияли дыры, щепки торчали во все стороны. Я представил, как эшелон шёл под бомбёжками вражеских самолётов.
Отец ходил задумчивый и хмурый. А затем дали команду грузиться. Отец обнимал меня, приговаривая: «Берегите мать, помогайте друг другу». Я долго стоял на перроне, провожая взглядом уходящий состав. Мне казалось, отец махал мне рукой, приговоривая: «Береги себя, сын!»
С того дня я не видел отца. Он погиб под Москвой. Так мы остались с матерью Матрёной Игнатьевной. Сколько помню её, вплоть до пенсии, она работала в колхозе, проработала на всех колхозных должностях. Прожила 92 года.
… И начались годы трудных дней.
В школьные годы военной поры мы участвовали в пионерских соревнованиях: мастерили мундштуки, шили кисеты на фронт, собирали в лесу орехи, грибы и всё это отправляли для победы. Работали в колхозе наравне со взрослыми. Сколько тонн продуктов собрано детскими руками в ту пору, сегодня не сосчитать, тяготы той жизни не измерить, одни воспоминания.
Однако сколько помню себя, в свободное от учёбы и работы время мы старались заниматься спортом. Зимой я любил бегать на лыжах. Тогда жили бедно. Делали лыжи и палки сами. Выберешь в лесу молодую березу, распилишь пополам, выпилишь, подсушишь, а затем под пресс, загибали концы, как у современных лыж. Получалось неплохо: ходили на охоту, бегали по снежному полю, прыгали с трамплина.
С высоты прожитых лет я часто вспоминаю последний наш с отцом поход на лыжах в лес. Тогда я показывал отцу прыжки с трамплина, крутые виражи.
– Молодец! – говорил он. И это для меня была самая лучшая оценка в жизни.
Теперь у меня есть свои дети, внуки и правнуки. Всякий раз, гуляя по сосновому парку, я мысленно разговариваю с ними, сверяю свою жизнь с жизнью современных людей. Действительно говорят: нужно посадить дерево, построить дом и вырастить детей. И прихожу к мнению, как важно оставлять после себя добрые дела.
Михаил Иванович Котельников: «Важно оставлять после себя добрые дела». Фото: александр новиков.
